Серия № 40

  Спустя несколько дней Гумерсинду, его жена и его старшая дочь вправду уехали в Сан-Паулу. Мария просила мужа взять с собой Анжелику, но Орана не внял её просьбе. Он отказал жене в грубой форме.
- Это неприемлемо, - жестко сказал толстяк. - Дочь рабыня не может предстать пред аристократией Сан-Паулу как равная!
Больше ничего не требовалось объяснять, после этих слов Марии было понятно, что теперь для Гумерсинду Анжелика - такая же рабыня, как негритянка с плантации.
Она уехала с тяжелым сердцем. Ей казалось, что любимицу ждёт большая беда, она боялась, что однажды Анжелика повторит судьбу родной матери, её любимой служанки Ассунсон. Нет, дел не боялась, что Гумерсинду сделает с ней то, что делал с другими невольниками на своей фазенде, как никак она его дочь, и он не станет осквернять собственное дитя. Она боялась другого: её муж может продать её любому плантатору из округи. И кто знает, что её ждёт у новых хозяев? Вот такие мысли пугали добросердечную женщину.
И любимица благородной госпожи провожала её с глубокой печалью. Но тревожилась она не за себя. Анжелика помнила, что через два часа после отхода поезда должен приехать Антенор. Как всё пройдет? А если Андре что-то заподозрит? Тогда всем троим грозит опасность.
Антенор тоже не находил себе места. Он был на станции, покупал билеты. Естественно, что поезд было ночной. Да это и понятно – капитан боялся, что днём Нану кто-нибудь увидит, узнает. Тогда всё пропало! Купив билеты на последние деньги, Антенор взял внаём старенькую двуколку. Стал ждать вечера. Он был так занят своими проблемами, что не заметил светлокожего мулата, следившего за ним. А мулат тем временем выяснил всё, что хотел: перво-наперво тот узнал, что тот купил два билета в Сан-Паулу на ночной поезд и нанял пролетный. Мулат прикинул мозгами и, подумав, догадался, что его старый знакомец что-то пытался скрыть. Но только что? Это ему предстояло выяснить вечером.
Дождавшись темноты, Антенор отпросился в Эсперансу. Подъехав к главным воротам, он увидел охрану. Но, к счастью, это были незнакомые люди, и они пропустили Антенора за ворота, но не дальше. Капитан представился управляющим Амор. Охрана немедленно вызвала Андре. Тот был не очень приветлив, но Антенор отдал письмо, которое вручила Анжелика. Андре прочел и удалился. А вернулся с Наной. Мулатка не подозревала, что на месте управляющего из Амор, будет Антенор. Но, подойдя, увидела именно его. И только чудом она не выдала капитана. Но всё обошлось, и вскоре беглецы покинули Эсперансу.
Приехав на вокзал, Антенор думал, что опасность миновала. Но всё было совсем наоборот. Здесь за ним следил высокий негр, правда это был не тот, что утром, тот ждал новостей от Лижеру. Лижеру и Дамиау договорились, что Лижеру поедет в Сан-Паулу и проследит за врагом Дамиау. Кучер Мальяни хотел знать, что затеял проклятый предатель.
Ровно в десять часов поезд на Сан-Паулу тронулся с перрона. Капитан и Нана сидела в вагоне, и он сказал ей:
- Вот и всё, родная, ты больше не рабыня! Теперь ты свободный человек!
- Свобода ли это, Антенор? - печально спросила его в ответ Нана.
Их разговор был услышан Лижеру, который сидел через сидение и начал догадываться, почему Антенор был так осторожен...

Серия № 42

Нана и Антенор приехали в Сан-Паулу на следующем поезде, который шел за поездом, который увёз семью Гумерсинду. Поезд остановился на вокзале Сан-Паулу ровно в шесть часов утра. Беглецы провели весь день на вокзале, боясь показаться на улице. Но после ночи, проведённой в зале ожидания, они немного успокоились. Уже не так опасаясь преследованья, они стали думать, где им устроиться на время пребывания в Сан-Паулу, нельзя же провести шесть месяцев на вокзале! Антенор отправился искать пристанище, оставив мулатку в здании и попросив её никуда не уходить. Нана согласилась. Он ушел, а вернулся лишь к вечеру. Он был доволен, капитан не только нашел недорогой, но уютный пансион, но смог устроиться на работу, да ещё получил аванс! Они тут же наняли извозчика и отправились в другой конец города.
Пансион, который нашел Антенор, назывался Марьюшка и находился в небогатом районе Сан-Паулу. Это был большой двухэтажный дом, раньше здесь жил какой-то чиновник с семьёй, но потом продал дом. Причем с продажей дома была связана какая-то тёмная история, может быть, из-за того, что дом был продан за бесценок и впопыхах. Поговаривали, что бывший владелец дома был взяточником и был пойман с поличным. Но это были лишь слухи, а правды не знал никто. А в дом тем временем въехали новые хозяева. Они были простыми людьми, но они были иностранцами со странными именами: хозяина звали Владимир Иваныч, а его жену - Аглая Григорьевна. И через год они открыли пансион, назвав его постоялым двором у Марьюшки. Но шли годы, и соседи привыкли к иностранцам, у тех родилось четверо детей - три дочери и сын Андрюша. Потом и не заметили родители, как дети выросли, обзавелись своими семьями, вот только старшая дочь, Марья, прожила недолго, оставив родителям трёх внуков - Клима, Мишеньку и приемную дочь Полюшку. Старики погоревали и стали воспитывать детей да жить вместе с зятем. А тем временем их пансион процветал и прославился своим гостеприимством. А соседи полюбили этих людей со странными именами.
А про этот пансион Антенору сказал их сын Андрей, который работал извозчиком. Только вот капитан опасался за Нану, она чернокожая, согласятся ли пустить их? Но его опасения оказались напрасными, хозяева радушно встретили их с мулаткой, да и плата, которую просили старики, была небольшой, и Антенор с Наной остались в пансионе. Когда Нана раскладывала их вещи, то нашла шкатулочку с запиской. И тут же показала находку Антенору, тот прочел записку и засмеялся.
- Ай да Анжелика, дай ей Боже. – И, открыв шкатулку и обнаружив в ней, драгоценности, не удержался от возгласа. - Ну и проныра! Знала, что ни я, ни ты не возьмем денег у неё - выкрутилась, про всё подумала. Ну, что ж, она знала, что делает. – Тут же, улыбаясь, он пообещал. - Как только обживёмся в Лиссабоне, я заработаю ту сумму, что мы выручим за украшения, отошлю ей и письмо доне Марии, чтоб не волновались за тебя.
Через несколько дней Антенор продал драгоценности Анжелике и выручил за них целое состояние. Этих денег хватит и на билеты до Лиссабона, и на то, чтобы купить хорошую землю в Португалии. Но Антенор купил билеты на второе июня, а сейчас был декабрь. Он не мог рисковать тем существом, которое он любил всем сердцем, так же сильно, как его бедную мать. Но Нана хотела уехать как можно скорей и не переставала просить его об обмене билетов, она боялась снова оказаться в том аду, в котором она жила последние месяцы. Но капитан стоял на своём, ласково говоря:
- Море не шутка. Что будет на корабле, знает только Господь, я не подвергну тебя и ребёночка такому риску. Вот он родится, окрепнет, и мы уедём из страны рабов. А там, в Лиссабоне, у отца есть родная сестра - я уже написал ей письмо. Она будет ждать нас в порту. - Он на минуту умолк. - Если бы только папа мог поехать с нами. Как мне хочется вернуться за ним в Корте. Я знаю – нельзя, - печальным голосом проговорил Антенор, и Нана понимала, насколько ему было тяжело.
Дни бежали за днями, и Нана немного успокоилась. Да и жизнь у них стала потихоньку налаживаться: днём Антенор ходил на работу, а возвращался только поздним вечером. Работу капитан получил на одной из мукомольных фабрик, устраивался грузчиком, но, когда хозяин фабрики узнал, что он был несколько лет управляющим на фазенде, тут же предложил Антенору место управляющего. Поработав на фабрике месяц, капитан заслужил уважение нового хозяина, с которым успел подружиться. Но одно огорчало фабриканта, через полгода он лишится отличного управляющего. Антенор тоже сожалел, что ему придётся уехать и оставить новую работу, но иначе быть не могло. Нана - беглая рабыня, а значит, в Бразилии ей грозит опасность быть возвращённой её хозяину. И как бы ни просил хозяин Антенора остаться, но тот стаял на своём.
- Сеньор Энрике, я бы с радостью, но не могу. Мне придётся уехать. - И всегда в голосе капитана было столько грусти и печали. - У меня жена, ребёнок, и делаю я это для них: в Португалии у нас есть родственники, они помогут нам встать на ноги.
Хозяин поначалу не понимал, что за надобность в отъезде. Понял это дон Энрике Винтура, лишь прочтя еженедельный вестник, и надо же было упасть его глазам на ту статью, в которой рассказывалось о побеге одной рабыни по имени Нана. И всё бы ничего, если бы не то, что он прочел дальше: рабыне помог бежать бывший управляющий той фазенды, некий Антенор душ Сантуш! И фабрикант сразу понял, что в объявлении говорилось о его новом управляющем, но он не стал говорить с капитаном, а решил выяснить обстоятельства этого дела. Прежде всего, он разузнал о неком Гумерсинду Альба ди Орана - хозяине бежавшей рабыни. Вскоре он узнал, что о сеньоре ди Орана ходит дурная репутация: он измучивает негров, а к рабыням у него особое отношение. Этой информации было достаточно, чтобы понять, что толкнуло Антенора на такой поступок - рабыня Нана и есть жена его управляющего, и фабрикант готов был дать голову на отсечение, что её господин пытался склонить бедняжку к сожительству с ним. Естественно, Антенор узнал об этом и решил, что лучше увезти её из фазенды.
Подумав хорошенько, дон Энрике отправился в пансион, который указал Антенор, когда устраивался на работу. Там он и нашел управляющего и рассказал ему всё, что узнал. Антенор не стал уворачиваться и сознался во всём. После чего сказал новому хозяину, что если тот выдаст его и Нану, то жена фабриканта станет вдовой! Энрике заверил, он не станет выдавать их в обмен на правдивый рассказ о причинах побега. Антенор понял, что этому человеку можно доверять, если бы он хотел их выдать, то уже это сделал бы. Не вдаваясь в подробности, он рассказал, что им пришлось пережить в Эсперансе. Энрике понимал, что побег был спасением. И предложил Антенору уехать на другой конец страны в Минас-Жерайс, где у Энрике была фазенды со скотом. Антенор всерьёз задумался над предложением Энрике. Вечером он рассказал о предложении Нане, она не знала, что ему посоветовать.
Теперь они решали всё вместе и жили как муж и жена. Хотя поначалу мулатка боялась близости с капитаном. Но Антенор убедил её, что любит её и не причинит ей зла. Их первая ночь стала первой ночью любви для Наны. Она училась не бояться мужчину, который был рядом с ней, и мулатка хотела, чтобы он остался с ней навсегда и был так же нежен и внимателен, как сейчас.
И действительно, они были счастливы, но, увы, на них вскоре обрушилась беда: однажды вечером, когда Антенор возвращался домой, на него напали, причем Антенор знал нападавшего. Это был светлокожий мулат, но больше огорчало Антенора, что он когда-то был его другом, да и капитан считал его таковым до сих пор. В отчаянье он сказал Нане:
- Я не виноват перед ним, а он пытался меня убить. И я хорошо его знаю - он не остановится, пока не отомстит мне...

Гумерсинду и Мария не задержались в Сан-Паулу. Они вернулись на фазенду через несколько дней после отъезда Розаны и Марку. Такое решение принял Гумерсинду, Марии оставалось только подчиниться.
Приехав в Эсперансу, Гумерсинду сразу же отправил письмо с рабом в Амор. В письме он приказал управляющему приехать на следующий день и привезти Нану. Управляющий приехал в назначенный час, но сам. Более того, управляющий заявил, что в глаза не видел никакой рабыни по имени Нана и уверял хозяина, что и никакого письма в руках не держал. Орана немедленно вызвал Андре в кабинет и потребовал объяснений, понимая, что Андре отдал Нану кому угодно, только не управляющему Амор. Его догадка подтвердилась, Салана поклялся, что с сеньором Алвару, который находился в кабинете его хозяина, видится впервые, то же самое сказал и Алвару. Гумерсинду был в ярости: эта история означала одно - Нана сбежала, и кто-то помог ей в этом! Кто это был? Мигел, кто же ещё! Памятуя, что у того, кто увёз Нану, да что там «у того» - у Мигела – было письмо, которое сам толстяк написал Алвару, Гумерсинду не сомневался, что письмо было перехвачено. Первой подозреваемой была Рита, но как она узнала о письме и вообще о планах Гумерсинду относительно Нана? Ответа на вопрос не было. Риту Гумерсинду потребовал к себе, как только отпустил Алвару. Старая кухарка клялась и божилась, что она и слыхивать не слыхивала о таком письме. Орана отпустил её, притворившись, что поверил ей, на самом деле, он не хотел лишиться первоклассной кухарки.
На следующий день его снова ждали потрясения: первым из них стала новость - Мигел за решеткой! Орана поначалу обрадовался, старый лис ему был как кость в горле. Но узнав, за что португалец оказался в камере, Гумерсинду готов был умереть от злости - Антенор уже давно на свободе, и наверняка это именно капитан увез Нану! Это стало самым большим ударом для Ораны. Но сдаваться он не намерен, в тот же день толстяк дал объявление во все газеты Бразилии о побеге рабыни, и, чтобы быстрей найти беглянку, пообещал тому, кто её отыщет, сто тысяч рейсов! И это слово он собирался сдержать и отблагодарить того, кто вернёт ему Нану.
Но вскоре Орана узнал, кто помог Нане - это была... Анжелика. Его родная дочь! Вернувшись из города, Гумерсинду стал допрашивать всех рабов, видел ли кто из них на фазенде Антенора, если да, то с кем он говорил? И нашелся свидетель - негритёнок Тониту, когда его вызвали, то он не хотел говорить, что видел молодую госпожу и лесного капитана накануне отъезда. Но Андре уловил, что негритёнок врет, и пригрозил ему плетью. Гумерсинду не возражал против наказания и даже сказал:
- Этот щеня что-то знает и, если не скажет, то получит на столбе пятьдесят ударов. - И приказал Андре. - Выполнять!
Андре схватил мальчика и выволок во двор. Минут через сорок все, кто жил на фазенде, были у столба, там были и госпожа Мария, и её любимица Анжелика. Девушка тихо плакала, осознавая, что это она должна быть на месте мальчика, который умрёт за неё. Когда на тело бедного Тониту снова обрушился кнут, негритёнок закричал. Этот крик перевернул в Анжелике всё, она немедля вырвала руку из рук дел и, толкаясь, стала пробираться через толпу негров. Как только она поравнялась со столбом, то закричала.
- Остановитесь! Побег Наны - дело моих рук! Я не желала, чтобы Нана повторила судьбу моей матери, рабыни Ассунсон! Я не жалею о своей помощи, не жалею, что набралась мужества и пошла против вас, мой господин. - Девушка подошла к Оране и сказала, глядя ему глаза. - Убийца! - Она плюнула ему в лицо. - У меня нет отца, господин, у меня есть только моя Мария, и вы её измучили!
- Замолчи! - закричал он. Орана вытер платком лицо. Он долго молчал, а потом сказал. - Ты, осмелилась плюнуть в лицо гос… - Но вдруг он почувствовал щемящую боль в уголке души и сказал. - Ты не господина предала, а ты отказалась от своего отца. Что ж, у меня нет дочери! Завтра на рассвете ты будешь привязана к столбу и получишь пятьдесят ударов.
Мария, слышавшая его слова, закричала.
- Нет! Ты не посмеешь, я не позволю! - Она приблизилась к Гумерсинду и встала на колени. - Я умоляю тебя: сжалься над ней, не губи своё дитя, дочь она тебе и мне тоже.
- Не смей унижаться из-за рабыни, - грубо ответил он. - У этой рабыни, - Гумерсинду указал рукой в сторону Анжелики, - нет ни матери, ни отца. И завтра она будет наказана. - Он отшвырнул жену и ушел.
И как ни пыталась Мария, как ни умоляла она мужа, Гумерсинду так и не отменил наказание. Мария горько плакала, молилась Деве Марии защитить её девочку. Она не могла поверить, что её малышку Анжелику высекут. В отчаянье она обратилась к Рите. Негритянка тоже переживала за Анжелику, проклинала Орану, убившего её дочь и хотевшего забить её внучку. Роняя слёзы, колдунья варила отвар и что-то толкла в ступе. Мария спросила, что она готовит, та ответила без утайки:
- Отвар и мазь для моей девочки, отвар даст ей силы, а мазь убережет от шрамов.
Как только отвар и мазь были готовы, Рита и Мария отправились в пристройку Гумерсинду. Анжелика была закована в кандалы, при виде этой картины у женщин разорвалось сердце. Но они смогли сделать то, зачем пришли. Там Мария и узнала, что скрывала Нана. Дел радовалась, что Нана, наконец, обрела свободу, и сочла за благо, что рядом есть такой человек, как Антенор, который сможет её защитить. Но ночь близилась к концу, и Мария со страхом боялась следующего дня. И утром благороднейшая из женщин благодарила небо: её мольбы были услышаны, Гумерсинду отменил наказание. Только радость дел была недолгой, в полдень приехал торговец рабами. Мария горько плакала, смотря на удаляющуюся телегу с проданными рабами, среди них была и белокожая рабыня, за которую Мария будет молиться до конца своих дней. И просить бога, чтобы та получила лучшего хозяина, чем ее отец. А Мария будет надеяться на новую встречу с ней и помнить её слова.
- Голубка улетит, мама, но она обязательно вернется к тебе! Слышишь, мама, я вернусь, вернусь, чего бы то ни стоило. - Эти слова были клятвой той белокожей рабыни, данной своей приёмной матери. Но сможет ли она исполнить её?..

Серия № 44

  Рабов, проданных с Эсперансы, привезли на так называемый «склад живого товара». Складом живого товара именовалось место, куда работорговцы привозили свой «товар» для аукциона. В данный момент аукцион должен был состояться через несколько дней. Посему на складе было больше двух тысяч человек. Здесь были и негры, мужчины, женщины, и дети. Были здесь также и мулатки, и квартеронти - последние ценились на рынке рабов высоко, уж для чего их покупали, можно было догадаться. Среди всех женщин, приготовленных на продажу, выделилась одна девушка. Она выделялась не только белой кожей, но и непорочной красотой. И трудно было представить, что эта девушка, хрупкая, как ангел, всего лишь одна из рабынь, выставленных на продажу. Простенькое ситцевое платье не могло скрыть прекрасных изгибов девичьего тела. Но не только это отличило девушку от остальных рабынь. Её отличало другое: у неё было не рабское воспитание, чувствовалось это во всём - в её манерах, в разговоре и гордой осанке. По внешнему виду и по поведению её можно было принять за дочь рабовладельца, пришедшую в отцовский склад из любопытства, но не за рабыню, выставленную на продажу. И поначалу остальные невольцы боялись к ней подойти. Но на второй день одна из негритянок решилась подойти к девушке и была удивлена, когда девушка заговорила с ней как с равной. Негритянка осторожно спросила её:
- Кто ты, и как твоё имя? С какой ты фазенды?
- Я с фазенды Эсперанса, зовут меня Анжелика, - ответила приветливо девушка. - Я такая же рабыня, как и ты, просто побелей.
- А кто твои родители? - продолжала расспрос негритянка.
Девушка долго молчала, не зная, что сказать. Её взору представилась белая женщина, смотрящая на неё со слезами. Как будет жить она, Анжелика, без неё? Как сможет жить она без своей Марии? Из груди выскочило глухое рыданье. И она не сдержалась.
- Будь он проклят! - воскликнула она. - Он отнял у меня мою Марию! Он мне не от... - Неожиданно девушка замолчала, но, набравшись сил, заговорила вновь. - У меня никого нет, моя мама умерла сразу после родов. Хозяйка имения воспитала меня как свободную девушку, научила грамоте. Её муж часто изменял ей с красивыми служанками, одну... принудил к сожительству с ним. А я помогла ей бежать, мой господин узнал об этом и в наказание продал меня...
Негритянка посочувствовала бедняжке, и не стала больше расспрашивать Анжелику, и ушла.
Несколько дней спустя начался аукцион. Тот день Анжелика запомнила раз и навсегда. С раннего утра всех невольников вывели в парк на окраине города. Рабов поставили на помосты и повесили номер. Ровно в девять часов аукцион начался. Сколько там было народу, было неизвестно, но там и яблоку было негде упасть. На торги собрались все знатные семейства округи. Многие покупали рабов для дома и работы на плантации. А другие просто пришли повидать знакомых. Но все пришедшие рассматривали живой товар. Рабы молили бога о добром господине или же быть не проданными вообще. Анжелика, пожалуй, была одной из всех рабов, кому было все равно. Она просто стояла на помосте и смотрела на разодетых людей, проходящих мимо неё. Но так было недолго, пока к ней не подошли первые покупатели. Это была пожилая сеньора, она была богато одета. Несмотря на свои годы, она не растеряла своей красоты. Анжелика стояла молча, но думала, что эта увядающая роза, послана ей свыше. А пожилая сеньора не могла сдержать свои чувства.
- Ах, бедное дитя! Ах, горемычка! - восклицала она. - Да возможно ли, сеньорита, что вы рабыня? Нет! Не могу поверить! Меня, верно, разыгрывают, выдавая эту тростиночку, - она указала веером на Анжелику, - за рабыню! Это - невозможно! Никто не осмелится держать в цепях это создание! Кто вы, дитя? - обратилась старушка к Анжелике. - Позвольте вам помочь.
- Вы ошиблись, моя госпожа, - грустно ответила девушка, - я, в самом деле, рабыня. И госпожа ничем мне не поможет. Меня продадут, как и других рабов с аукциона.
- Боже мой! - опять воскликнула старуха. - Нет, этот мир порочен и аморален! Рабство не достойно человечества! - И вдруг сеньора замолчала, что-то обдумывая, так продолжалось несколько минут. - Вас продают? - Анжелика кивнула, и пожилая сеньора продолжала. - Вас куплю я! - она торжествующе воскликнула. - Более жестокой и бессердечной хозяйки, чем я, не найти - засмеялась сеньора и куда-то ушла, оставив Анжелику на своего слугу. Он засмеялся.
- Она пошутила, - с улыбкой сказал он. - В этом мире не найдется такого доброго и милосердного человека, как дона Аделина! Но и не найдется в мире другого человека, выстрадавшего столько, сколько выстрадала моя Аделина.
Немного погодя дона Аделина вернулась и сказала:
- Сеньорита, вы моё приобретение. - Старушка улыбнулась.
Примерно через полчаса Анжелику и её новую хозяйку сопроводили до экипажа. По дороге дона Аделина рассказала о себе. Мотивируя рассказ тем, что Анжелика должна знать, в чьи руки она попала. Аделина рассказала, что ей пришлось выдержать за жизнь. Она была дочерью графа-португальца и служанки. Сразу после рождения отец признал её. И росла Аделина как законное дитя графа. На шестнадцатом году жизни Аделины её отец разорился и, не вынеся позора, застрелился. Осиротев, Аделина стала работать, как простолюдинка. Но, когда началось война с Мексикой, Аделина стала медсестрой. Ей довелось работать и в госпитале, и на поле брани. Там она потеряла левую руку, но не отчаивалась. Вскоре ей сделали протез, она продолжила работать, но уже гувернанткой. Однажды её пригласили в дом Сержиу Ривьеры на должность экономки. Но работать ей пришлось недолго, сеньор Сержиу, вдовец, сделал ей предложение, несмотря на её «недостаток». Она прожила с мужем счастливые годы, родила ему четверых детей, которых, как и горячо любимого мужа, пережила. Но у неё остались внуки: дети старшего сына - Алешандре и Наталья. Алешандре женился несколько лет назад, а месяц назад стал вдовцом - его жена не перенесла родов, но оставила ему дочь. Ну, а внучке Наталье всего лишь шесть лет - какая тут помощь? Анжелика поняла, что Аделине нужна была помощница и с радостью приняла эту роль.
По приезде на фазенду Анжелику ожидал сюрприз - в первый вечер приезда Аделина подписала ей вольную. А вторым сюрпризом для девушки стало знакомство с внуком старушки - Алешандре Ривьерой. Это был тот самый человек, приходивший к её деду. Девушка вспыхнула, вспомнив, какие чувства она испытала при встрече с ним. Но беда Анжелики заключалась не в воспоминаниях, а в том, что при новой встрече Алешандре снова вызвал у неё те самые чувства. Ей придётся жить в имении дона Алешандре, а значит, им так или иначе придется встречаться! Девушке было не по себе от мысли, что однажды она и Ривьера останутся наедине. Нужно было избежать таких встреч! И Анжелике удалось свести общение с новым хозяином к минимуму. Днями Анжелика пропадала на кухне, а после ужина закрывалась в своей комнате.
Дона Аделина стала примечать странное поведение своей помощницы, догадываясь о его причине. За пару месяцев она успела узнать свою протеже. Через неделю после приезда Анжелики старушка отвела ей пост экономки. Некоторое время спустя старушка стала замечать интерес Алешандре к молодой девушке. Но, зная благородное сердце внука, она была спокойна за свою любимицу. Анжелику через месяц полюбили все жильцы дома Ривьеры, а самую большую любовь к ней испытывала маленькая Ана, трёхмесячная дочурка Алешандре. Анжелика тоже привязалась к девочке и всегда находила время приласкать сиротку. Девочка спустя некоторое время заболела, и Анжелика, оставив все дела по дому, не отходила от Аны. Врач признал у девочки ветрянку. Выслушав врача, Анжелика отправилась в кабинет Алешандре. Она буквально ворвалась туда, Ривьера опешил.
- Сеньор, у Аны ветрянка! - Не сдержавшись, девушка добавила. - И вы виновата в этом! Я помню, как просила вас дона Аделина не брать её с собой в город, а вы же не послушались её!
Алешандре пытался оправдаться, но, в конце концов, вынужден был признать правоту девушки. С того момента и до того, как Ана выздоровела окончательно, Алешандре не отходил от её колыбели. Анжелика, пересилив себя, осталась с девочкой. В какой-то момент они с Алешандре разговорились, и девушка поняла, что боялась Ривьеру напрасно, он оказался истинным кавалером. После выздоровления Аны Анжелика, Алешандре и дона Аделина по вечерам седели в гостиной и подолгу разговаривали. Видя, как ладят молодые люди, Аделина понимала, что Анжелике придется повторить её судьбу. В один из вечеров она спросила напрямик:
- Алешандре уже сделал тебе предложение, Анжелика?
И Ривьера, и Анжелика едва не подавились кофе. Но, придя в себя, они в один голос сказали, что ни о чем таком они не думает. Но это была лишь отговорка, а на самом деле, Анжелика чувствовала, что в этом доме станет счастливой. Но одно омрачало её жизнь, узнав Алешандре, она забыла Мартину, человека который был ей так дорог...

Серия № 46

  Если Нане удалось сбежать, то, возможно, и им с Паулу тоже удастся - так рассуждал Оливиу после того разговора с товарищами. Но можно ли верить Бенту? И кто тот человек, что хотел помочь им? Оливиу очень скоро узнал ответы на эти вопросы. Теперь он понял, что Бенту был на их стороне, а помощь с провизией и лошадьми должна оказать Анжелика. Но её… продали работорговцу, будто рабыню. Единицы из рабов знали тайну Анжелики, а те, кто не знал, недоумевали: как их молодую госпожу продал её родной отец? И тем не менее, троица рабов не теряла надежду на побег. Но по их поведению можно было понять, что они что-то затевают. И это было замечено одним из рабов сензала, Раймунду. Раймунду не любили рабы, он был настоящим стукачом, но стучал он не Гумерсинду, а Гуту. А когда Гуту вышвырнули с фазенды взашей, Раймунду перестал доносить на рабов, и всё же рабы его опасались. И правильно думали, потому что он продолжил служить Гуту после его изгнания. Раб не раз рассказывал бывшему надсмотрщику, что делается в Эсперансе, но теперь Гуту интересовало только происходящее в каза гранде.
Однако, когда Раймунду заговорил с Гуту о готовящемся побеге рабов, бывший надсмотрщик заинтересовался. Он приказал привести к нему этих рабов, когда Раймунду выполнил его приказание, Гуту сказал троице:
- Если хотите бежать, то доверьтесь мне. – Поняв, что его слова не убедили негров, Гуту заговорил как дед. - Вы что, духи, спятили уже - дедов уважать разучились. Одним словом: совсем духи в Эсперансе оборзели. Вам говорят: «помогу вам, душары».
Так было более убедительно, и рабы сразу начали соображать, что Гуту хочет им помочь, но они догадывались, что не безвозмездно. И не ошиблись.
- Услуга за услугу, - сказал Густо, доставая табак, - я помогу вам бежать, а вы поможете мне напасть на Эсперансу и освободить всех рабов. Но сначала вы должны узнать, где тайник Ораны.
- А это что? - в один голос спросили рабы.
- Этот тайник – то, что заработали рабы Эсперансы - золото и серебро, - сказал, улыбнувшись, Гуту. - Свою долю я потрачу на свободы рабов. А что делать с вашими, решайте сами. Только с хозяином разберусь я сам!
Рабы были удивлены переменой в Гуту, но спустя несколько дней они согласились на побег…

Тайник, о котором говорил Гуту, был тайной сокровищницей семьи Альба ди Орана. Там находились все накопленные ценности каждым членом семьи, включая командора и его сына. Когда командор уехал из Эсперансы, то в ночь перед отъездом отдал сыну ключи от заветной комнаты. После отъезда отца Орана-младший, дождавшись ночи, пошел в сокровищницу. Спустившись внутрь, он был ослеплён. Он был в шоке от увиденного – комната была набита драгоценностями: здесь были и золотые слитки из высшей пробы золота, и серебряные монеты, и изумруды с брильянтами, и разноцветные жемчуга, и великое множество дорогих украшений. Гумерсинду понимал теперь, что его семье не грозило разорение, но даже жене Марии он не рассказывал про тайник в доме, ни ей, ни кому другому.
Но, как говорят, «истина в вине», так и случилось с толстяком. Как-то один раз Орана сильно напился и рассказал о своей тайне Гуту. Надсмотрщик сразу стал выпытывать о сокровищнице, но его хозяин только говорил:
- Я самый богатый человек в Бразилии! А может, я буду побогаче самого императора! И богатства мои здесь, в этом доме, в одной из комнат. Это комнатёнка точно пиратская пещера с добычей. А вот что я скажу: кто-то из моих предков, наверное, и был пиратом, раз столько драгоценностей накопил! Я узнаю, кем был мой прапрадед!
Гуту слушал хозяина с неподдельным интересом. Тайник заинтересовал его, если пробраться туда и найти золото, то незачем будет пресмыкаться перед Ораной, и денег на лечение сестры и матери хватит с лихвой. Только как ни пытался надсмотрщик отыскать тайник, того словно не существовало. И Гуту было решил, что эта комната существует только в пьяном воображении его хозяина. И так бы и осталась эта история для надсмотрщика бредом пьяного хозяина, если бы однажды ночью Гуту не увидел, как Гумерсинду зашел в свой кабинет со странной сумкой. Оказавшись в кабинете, он стал вынимать из сумки… золотые слитки и коробки с брильянтами. Гуту опешил, значит это правда? Неужели тайник действительно существует? И с той ночи Гуту стал ещё более ревностно следить за своим хозяином. Но он так и не смог узнать, где находится тайник.
А после случившегося с матерью и Лусией Гуту было не до сокровищницы хозяина. Теперь он думал только о мести, он не мог успокоиться, не мог прийти в себя после смерти самых дорогих существ. Он корил себя за то, что причинял зло другим и особенно Нане. После всего, что случилось с его семьёй, он понял, какую боль причинил Нане. И от этого ему стало не по себе: ему так хотелось, чтобы мулатка нашла в себе силы простить его. О боже, как же он хотел, чтобы она его простила! Но он понимал, что этого ему не получить никогда. Но он желал Нане счастья и молил Бога, чтобы тот помог бедняжке получить свободу. Когда до Гуту дошла новость о бегстве Наны с Антенором, он позавидовал капитану, его-то она любит. Но Гуту не желал им зла, а искренне хотел, чтобы они были подальше от Эсперансы. Он всёй душой желал Нане счастья и надеялся, что когда-нибудь судьба подарит им новую встречу. А пока Гуту решил помочь рабам из Эсперансы бежать с фазенды. Он не кривил душой, когда сказал, что потратит свою часть найденных сокровищ на освобождение негров. Так он надеялся искупить свою вину перед рабами. «А можно ли искупить эту вину? - порой думал он. - Но я не знаю, как жить дальше». И все же он был готов на всё, лишь бы заслужить прощение невольников Эсперансы. Он достал лодку и припасы. Он рассказал неграм все, и те не стали тянуть с побегом, но для них осталось тайной местонахождение тайника их господина.
А меж тем ничего не подозревающий Гумерсинду занимался более важными делами, чем мысли о бывшем работнике. Толстяка не интересовало, что сейчас происходит с Гуту. Гораздо больше Орану занимало другое – естественно, всё, что так или иначе связано с Наной. Он только и думал о ней, как быстрее выследить беглецов. Но результата пока не было, и Гумерсинду впал в отчаянье. Но всякий раз вспоминая о письме незнакомца, он полагал что не всё ещё потеряно. Только почему тот не подписался своим именем? Это не позволяло Оране расслабиться, и на сей счёт у него были веские основания опасаться автора письма. Их встреча была назначена в самом безлюдном месте Сан-Паулу и в поздний час. Да ещё толстяка смущали инициалы писавшего - он догадывался, кто автор письма. И если это действительно тот, о ком он думал, то эта встреча будет для него опасной. Но и не пойти на неё он не мог. Он придумал, как перехитрить автора письма, с помощью двух негров.
Но спустя несколько недель этот план потерял всякий смысл. Потому что к Оране приехали те негры, которые обещали отыскать Антенора. Гумерсинду обрадовался их визиту и не напрасно.
- Мой господин, - сказал один из них, когда Орана провёл их в библиотеку. - Мы нашли дом, где живёт ваш управляющий! Это недорогой пансион в Сан-Паулу. Вот адрес. - Мулат протянул клочок бумаги. - Поезжайте и заберите вашу рабыню.
Орана не верил в происходящее, кто бы мог подумать, что Нану выдаст её родной брат. Негр-раб, чью мать он убил! Но это было так! Орана не стал пренебрегать обещанием и отдал неграм их вознаграждение. Дамиау был счастлив: он не только отомстил Антенору, но и раздобыл деньги, чтобы выкупить мать и сестру из неволи. Теперь их жизнь будет другой: Дамиау потратит не все деньги на откуп, ещё останется на маленький домишко, где они будут жить, а там, глядишь, и Нана замуж выйдет, да и сам он женится. О, если бы он только знал, что только что выдал родную сестру насильнику и убийце её родителей, то пришел бы в отчаянье.
Гумерсиндо же стал собираться в Сан-Паулу за Наной. Мария умоляла пощадить Нану, но муж её не слышал. Он уже был в предвкушении мести и не мог остановиться. Тогда дел попросила взять её с собой, и после длительных уговоров Орана согласился...

Серия № 48

Через неделю после суда Гумерсинду с женой и вновь обретённой Наной вернулся в Эсперансу. Причем ехать им пришлось в экипаже - на этом настоял сам Орана. Он хотел изнурить Нану - ехать пришлось двое суток, и это время мулатка провела под палящим солнцем. Но ей было всё равно. Она была точно в другом мире, безразличной, и отрешенной, и бесчувственной. Мария не могла смотреть на неё, настолько неживой она казалась. В таком состоянии она была со дня суда. В памяти несчастной рабыни этот день останется навсегда. Правда на самом суде она не присутствовала, только слышала, как объявили, что она собственность сеньора Альба ди Орана. Но не от этого Нана пришла в отчаянье, а по другой причине: она не знала, что присудили Антенору на самом деле. И этим неведеньем незамедлительно воспользовался её господин. Орана придумал изощренную месть: вначале он удовлетворил любопытство Наны касательно приговора, вынесенного Антенору, он специально улучил момент, когда мулатка осталась одна, и, усмехаясь, сказал:
- Тебе не интересно узнать, что присудили твоему ненаглядному? - Он окинул её плотоядным взглядом, а потом взглянул ей в глаза. Он увидел, что они были полны слёз и смотрели с мольбой. Но мулатка не сказала ни слова, и толстяка это взбесило: он ударил её кулаком по лицу и, задыхаясь от ярости, сказал. - Ты меня не спросила, а я тебе и так скажу, что ждет твоего Антенора - виселица, вот что! Его повесят через три недели в Корте, не веришь? – Он снова посмотрел на неё, теперь она рыдала и звала Антенора, а потом отрешенно сказала:
- Я не верю вам. Это обман!
Орана почувствовал, как земля ушла у него из-под ног. Нана ещё раз унизила его, она снова плакала из-за этого ублюдка. Да чем он её взял? - снова и снова задавался вопросом Гумерсинду. Ему не было дано понять, что любовь не купить и не продать. Но он, не понимая этой простой истины, чувствовал себя оскорбленным собственной рабыней и, мучимый ревностью, схватил её за волосы и притянул к себе.
- Ты с ним спала? - прошипел он. - И не смей мне врать! Если соврешь, я на тебе живого места не оставлю! Убью, дрянь! Говори! - приказывал рабыне разгневанный господин, а его рабыня не стала отпираться.
- Да, мой господин, я отдалась человеку, которого люблю! - с вызовом ответила мулатка. Она сквозь туман слёз видела, как лицо её мучителя стало каменным и он занёс руку для удара.
Но Нана не получила тот удар. В следующую секунду в комнате появилась Мария. Увидев, что её муж собирается ударить мулатку, она закричала от отвращения. Её крик отрезвил Орану, и он отпустил Нану. Однако когда Мария потребовала объяснений от мужа, Гумерсинду промолчал и покинул комнату. Сокору попыталась выяснить у Наны, что произошло, но и от неё Мария не узнала правды. Потом Мария пыталась еще несколько раз поговорить с несчастной, но безуспешно. Она и осталась в неведенье относительно интриг мужа и его чудовищного обмана. А мулатка хоть и кричала, что не верит словам хозяина-зверя, каждую ночь молилась о капитане. И днем она его не забывала, мысленно молясь, чтобы он избежал смерти. Где было знать бедняжке, что Антенор пробудет в заключении всего пару месяцев и всё. Но она приняла слова Гумерсинду за правду, хотя старалась им не верить и надеяться на новую встречу с любимым.
А меж тем Нана снова оказалась на проклятой фазенде. И Гумерсинду сразу велел Андре заковать её в кандалы. Эта бесчеловечная жесткость повергла добрейшую Марию в ужас. Но как она ни молила мужа отменить наказание, тот остался глух к её просьбам. Он задумал ещё более страшное наказание для беглянки - он решил убить Нану самым страшным способом. Причем не дожидаясь рождения собственного сына. Ни он, ни Мария, а уж тем более, Нана не знали, что то невинное дитя и есть тот долгожданный мальчик, сын властелина Эсперансы, который жаждал убить его мать и его самого - об этом знала только старая Рита и не переставала молиться за бедную Нану. Но от её всевидящего ока укрылись козни Ораны. Суть этих козней была в том, чтобы Нана воочию увидела, как её любимого вздернут.
Понимая, что Антенору не грозит участь быть повешенным, Гумерсинду задумал переодеть какого-то смертника в одежды капитана. С этой целью он отправился к одному офицеру полиции, человеку способному продать свою душу за деньги. Изложив суть проблемы, Орана предложил круглую сумму продажному офицеру за услугу. Тот согласился и вскоре представил человека, которому выпала доля быть повешенным. И самым удивительным была та схожесть фигуры с Антенором, и это позволяло принять его издалека за капитана. Тем более, что вешали его за кражу рабыни. Но самым главным стало то, что выведут его на площадь с мешком на голове. Все это не позволит усомниться в том, что там, на виселице, повешен Антенор.
С того дня Гумерсинду ходил со злорадной усмешкой. Когда Мария спрашивала мужа, чему так он рад, Орана отмахивался от неё, мол, подожди и сама все узнаешь. И дел со страхом боялась узнать, что затевает её муж-тиран. Женщина видела, как Орана и новый управляющий часто шепчутся, при этом они всегда смеялись. От этого смеха Марии становилось не по себе. Гумерсиндо тем временем вошел в кураж и отправил письмо Мигелу с просьбой о встрече. Он решил, что и старый лис должен быть на маскараде, устроенном им. Возможно, старик не перенесет такого удара и умрёт прямо на площади. Если так, то он, Гумерсинду, избавится сразу от Мигела.
А в это время сам Мигел готовил нападение на Эсперансу. Он хотел освободить Нану и Риту, последняя просила его помощи. Португалец не мог отказать ей, чувствуя свою ответственность за судьбу Наны. Как-никак мулатка была его крестницей и сестрой его сына Дамиау. Это был долг Мигела, хотя старик осознавал её невольную вину в несчастьях Антенора. Если б он её не полюбил, то не оказался бы в тюрьме. Ну, да что там размышлять, вина-то у Наны маленькая: любовь, а как тут винить человека? Никак, - думал Мигел. А меж тем, старик пытался добиться свидания с сыном. Но его усилия не увенчались успехом. И даже Рикарду не мог помочь другу. Фонсека после побега Наны подал в отставку, боясь идти против друга, спасшего ему когда-то жизнь, но сейчас Рикарду жалел об отставке: он мог бы пускать Мигела к сыну. Теперь это было невозможно, он только и мог сочувствовать Мигелу и пытался утешить старика.
Но Орана готовил старику удар, и это было не за горами. Ожидал дня казни заключенного, словно и в самом деле должны были казнить Антенора. И, наконец дождавшись этого дня, ликовал. С утра он приказал Андре снять с Наны кандалы и привести её в каза гранде. Нана не проронила ни слова, хоть Орана и пытался поговорить с ней. Этой ночью он снова придёт к ней утешить её. Нана и по дороге не говорила, лишь когда они оказались на площади и она смогла рассмотреть виселицу, то закричала.
- Нет! Прошу вас, увезите меня отсюда. - Она горько заплакала и пыталась не смотреть. - Прошу, убейте меня, но увезите отсюда. Я не хочу видеть, как убьют моего Антенора, спасите его, умоляю, умоляю вас! - Она упала на колени перед Ораной.
И даже это не разжалобило толстяка. Его не пронял тот душераздирающий крик несчастной Наны, когда на мужчину с мешком на голове надели петлю и выбили из-под его ног скамью. А мулатка, видя, что узник умер, накинулась на своего мучителя.
- Убийца! Убийца! - кричала она, молотя кулаками Орану, а он только смеялся. Этот смех разозлил Нану, и она закричала. - Вы убили человека, мизинца которого не стоите, убили человека, который был моей жизнью! Ненавижу!
Ее слова привели Орану в бешенство. Но он сдержался и приказал кучеру ехать домой. По приезде на фазенду он приказал Андре заковать Нану и сказал, что через три дня она умрет...

Мария и Рита не оставляли попыток узнать, какое наказание Гумерсинду уготовил Нане. Если госпожа Мария пыталась разговорить мужа, то старая колдунья решила расспросить нового управляющего - Андре. А это было нелёгкой задачей: во-первых, Андре никому не доверял, а во-вторых, он стал верным псом Ораны. И всё же колдунья попыталась: как-то под вечер старуха пригласила Андре к себе в хижину поговорить. Но прежде чем начать разговор, колдунья налила управляющему своей лучшей настойки. По началу Андре отказывался пить спиртное, но старуха сказала, что настойка эта – первачок, и даже господин её не пробовал, да и если господин Андре пригубит чуток, ничего худого не случится. Управляющий покочевряжился для приличия и выпил стопку. Настойка Риты была страсть как хороша, и вскоре Андре выпил всю бутылку. На это-то и рассчитывала Рита: увидев, что управляющий захмелел, старуха принялась выпытывать его про Нану. Алкоголь развязал язык Андре, и тот рассказал всё.
- Та чёрная похоронила своего дружка: капитана повесили! - От этих слов Рита заплакала, а пьяный Андре, не заметив этого, продолжал говорить. - Но ей самой недолго осталось: через три дня сеньора Мария поедет в Корте, на бал к подруге, а, когда вернется, этой Наны все косточки сгорят. Мы с хозяином её на углях зажарим, как тупую овцу. - Андре захихикал.
А вот Рите стало не до смеха: старая негритянка залилась слезами, ох, и горькая судьба у этой бедняжки! Рита не смогла рассказать своей госпоже о помыслах её мужа - язык не повернулся. Госпоже Марии и так досталось, натерпелась бедняжка. Но позволить случиться страшному Рита не могла. А значит остался только один человек, к которому можно обратиться за помощью - Мигел. Не теряя времени, Рита сразу отправилась к Мигелу. Но и там её ждал удар - у Мигела едва не остановилось сердце, когда он понял, зачем Орана позвал его на площадь. Но к вечеру старику полегчало, и Рикарду утешал друга, как мог, говорил, что у него остался младший сын и ему тоже нужна его поддержка. Мигел был безутешен, оплакивал сына, и сколько бы он пробыл в таком состоянии, если бы Рита не осмелилась рассказать о зверском наказании Наны. Эта новость сразу отрезвила Мигела.
- Я потерял сына, и теперь мне уже плевать на все. - Лицо старика стало каменным. – Единственное, что меня держит на этом свете, это Дамиау и моя крестница. Нана не повинна в том, что случилось с Антенором, и ради его памяти, я буду защищать её до последнего вздоха!
Мигел сдержал своё слово. Он разыскал Гуту и попросил о помощи, рассказав всё, что узнал от Риты. Гуту пришел в ярость: как, этот подонок хочет убить беременную женщину и собственного ребёнка?! Он не должен жить! Португалец был не глуп, да и не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, о чем думал бывший надсмотрщик.
- Если ты решил убить его, то мне такая помощь не нужна! - жестко отдёрнул его старик. - Хочешь идти со мной - дай слово, что с головы сеньора Гумерсинду не упадёт ни один волос, иначе мы не сможем помочь Нане.
Гуту тотчас дал слово Мигелу, что не станет мстить в этот раз. Если выбор стал между местью и жизнью Наны, то для Гуту его не было - он полюбил Нану с того самого дня, когда она заговорила с ним у калитки. Но, помня свою вину перед ней, бывший надсмотрщик не надеялся на взаимность. Он только хотел, чтобы она его простила.
- Я знаю, как пробраться на фазенду, у меня там есть помощники, - сказал Гуту после долгого молчания...